Неточные совпадения
— Да я не хочу знать! — почти вскрикнула она. — Не хочу. Раскаиваюсь я в том, что сделала? Нет, нет и нет. И если б опять то же, сначала, то было бы то же. Для нас, для меня и для вас, важно только одно: любим ли мы друг друга. А других нет соображений. Для чего мы живем здесь врозь и не видимся? Почему я не могу ехать? Я тебя люблю, и мне всё равно, — сказала она по-русски, с
особенным, непонятным ему
блеском глаз взглянув на него, — если ты не изменился. Отчего ты не смотришь на меня?
Огромное пространство луга было скошено и блестело
особенным, новым
блеском, со своими уже пахнущими рядами, на вечерних косых лучах солнца.
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным
блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил
особенное внимание.
Он сильно изменился в сравнении с тем, каким Самгин встретил его здесь в Петрограде: лицо у него как бы обтаяло, высохло, покрылось серой паутиной мелких морщин. Можно было думать, что у него повреждена шея, — голову он держал наклоня и повернув к левому плечу, точно прислушивался к чему-то, как встревоженная птица. Но острый
блеск глаз и задорный, резкий голос напомнил Самгину Тагильского товарищем прокурора, которому поручено какое-то
особенное расследование темного дела по убийству Марины Зотовой.
Действительно, лицо Веревкина поражало с первого раза: эти вытаращенные серые глаза, которые смотрели, как у амфибии, немигающим застывшим взглядом, эти толстые мясистые губы, выдававшиеся скулы, узкий лоб с густыми, почти сросшимися бровями, наконец, этот совершенно
особенный цвет кожи — медно-красный, отливавший жирным
блеском, — все достаточно говорило за себя.
Днем их пенье не производило на меня
особенного впечатления; я даже говорил, что и жаворонки поют не хуже; но поздно вечером или ночью, когда все вокруг меня утихало, при свете потухающей зари, при
блеске звезд соловьиное пение приводило меня в волнение, в восторг и сначала мешало спать.
Она… что же
особенного заметил в ней доктор? Всякий, увидев ее в первый раз, нашел бы в ней женщину, каких много в Петербурге. Бледна, это правда: взгляд у ней матовый, блуза свободно и ровно стелется по плоским плечам и гладкой груди; движения медленны, почти вялы… Но разве румянец,
блеск глаз и огонь движений — отличительные признаки наших красавиц? А прелесть форм… Ни Фидий, ни Пракситель не нашли бы здесь Венер для своего резца.
— Да вы зачем сюда приехали? (Когда она щурила глаза, выражение их становилось очень ласковым и немного насмешливым; когда же она раскрывала их во всю величину — в их светлом, почти холодном
блеске проступало что-то недоброе… что-то угрожающее.
Особенную красоту придавали ее глазам ее брови, густые, немного надвинутые, настоящие соболиные.) Вы хотите, чтобы я у вас купила имение? Вам нужны деньги для вашего бракосочетания? Не так ли?
Но, это нас поражает только потому, что это новые приемы; разве старые приемы храмов с
особенным освещением, с золотом,
блеском, свечами, хорами, органом, колоколами, ризами, плаксивыми проповедями и т. п. не то же самое?
Имя княжны Осининой, окруженное
блеском, отмеченное
особенною печатью, стало чаще и чаще упоминаться даже в губернских кружках.
Профессор Изборский был очень худощав, с тонким, выразительным лицом и прекрасными, большими серыми глазами. Они постоянно лучились каким-то
особенным, подвижным, перебегающим
блеском. И в них рядом с мыслью светилась привлекательная, почти детская наивность.
Переплывите этот грязный океан, окунитесь в него с головою, ныряйте, шалите сколько угодно — и вы все-таки выйдете на берег, словно из душистой ванны! Ни одного брызга! ни одного пятнышка! Мало того, ваши одежды получают даже какой-то
особенный, не лишенный пикантности
блеск!
Треск свечей,
блеск, наряды, офицеры, множество веселых, довольных лиц и какой-то
особенный, воздушный вид у Мани, и вся вообще обстановка и слова венчальных молитв трогали меня до слез, наполняли торжеством.
Наступило утро, а с ним рассеялись и ночные тревоги. Утром, в ярком
блеске солнца, бедный замок моей бабушки сразу потерял свою устрашающую таинственность. Теперь он выглядел просто полуразрушенной грузинской усадьбой давних времен, и, пожалуй, стоило пожалеть об исчезновении того
особенного, пленительного аромата мрачной таинственности, которая не только пугала, по совести говоря, но и очаровывала.
Бабы выли и держали его за полы, чтоб он не бросился в огонь. Быстро вышел вперед наш Григорий. Глаза горели
особенным лихим
блеском.
Теперь я уже понял то, чего раньше никак не мог понять на его лице: и толстые губы, и манеру во время разговора приподнимать правый угол рта и правую бровь, и тот
особенный масленистый
блеск глаз, который присущ одним только семитам, понял я и «одолжил», и «кушать»… Из дальнейшего разговора я узнал, что его зовут Александром Иванычем, а раньше звали Исааком, что он уроженец Могилевской губернии и в Святые Горы попал из Новочеркасска, где принимал православие.
—…И вот, братец ты мой, — продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице, и с
особенным, радостным
блеском в глазах, — вот, братец ты мой…